Майкл Т. Флинн о Russia Today и своем ужине с Путиным
«Я увидел, как нынешний президент лжет американскому народу». Майкл Т.
Майкл Т. Флинн, американский генерал-лейтенант в отставке, экс-директор Разведывательного управления обороны США, а ныне советник кандидата в президенты США Дональда Трампа, дал интервью журналистке The Washington Post Дане Прист.
Для начала она спросила: «В армии вы не были столь уж публичной фигурой. Вы по собственной инициативе занялись публичной деятельностью?»
Флинн ответил: «Я принял это решение сознательно, когда почувствовал, что страна в большой опасности, и я консультировал 5 кандидатов в президенты. Они все обратились ко мне сами: Карли Фьорина, Скотт Уокер, Бен Карсон, Тед Круз и Дональд Трамп».
По словам Флинна, с Трампом он познакомился в конце лета 2015 года. «Он произвел на меня огромное впечатление. Очень серьезный человек. Хорошо умеет слушать. Задавал очень хорошие вопросы», — заявил Флинн. «Я обнаружил, что он очень внимательно следит за тем, что происходит в мире», — добавил он. У Флинна сложилось впечатление, что Трамп переживает не за свою судьбу, а за страну.
Прист спросила: «Есть ли [в избирательном штабе Трампа] какая-то группа советников по национальной безопасности или генералов [с которой общался Флинн]»?
«Нет, этим заняты другие люди. Многое из того, что я делал [до избирательной кампании], не имело никакого отношения к Дональду Трампу, но я увидел, как нынешний президент лжет американскому народу», — заявил Флинн.
Он уточнил: «Когда он говорит, что «Аль-Каида» обращена в бегство, это второй состав юниорской команды. Это нанесло вред американскому народу»… И эта идея убить бен Ладена. Они все время возвращаются к решению убить бен Ладена. Ну и что?! Что это дало в реальности? Перестаньте трубить о том, что вы убили бен Ладена. Вы всего лишь сделали из него мученика. Я предпочел бы взять его в плен и разоблачить, как он использует идеологию исламизма в своих личных целях».
«Позвольте задать вопрос о России. В новостях много сообщалось о ваших поездках», — сказала Прист.
«Один раз, будучи военным [в качестве директора Разведывательного управления Пентагона], я побывал там, поездка была полностью одобрена. Я съездил прекрасно. Я стал первым американским офицером, которого допустили в штаб-квартиру ГРУ. Я смог устроить брифинг для всех их сотрудников. Я провел для них занятие по профессиональному развитию на тему лидерства и много говорил о том, как эволюционирует мир», — сказал Флинн.
«А затем отношения были «поставлены на паузу» из-за Украины?» — поинтересовалась Прист.
«В сущности, нет, — ответил Флинн. — Люди говорят, что это было сделано из-за Украины [из-за российского вторжения на Украину], но мы одновременно контактируем с Россией по вопросу иранского ядерного оружия. И, когда люди говорят: «Украина и Россия — это плохо», одновременно мы сидим за столом с Россией и обсуждаем, как дать крупнейшему государственному спонсору террора путь к атомной бомбе и 150 млн долларов».
«Вы считали, что отношения с Россией потенциально полезны для США?» — уточнила Прист.
«Нет. Нет. Я считал, что отношения с Россией нужны США, ради интересов США. Мы очень тесно сотрудничали с ними [с российской стороной. — Прим. ред.] по вопросу об Олимпиаде в Сочи. Мы тесно сотрудничали с ними по вопросу ядерной сделки с Ираном. Благодаря нашим отношениям с русскими мы победили Гитлера, так что всякий, кто смотрит на это не как на отношения, которые нужны ради обоюдных интересов поддержки, в том числе по вопросу ИГИЛ (террористической группировки, запрещенной в РФ. — Прим. ред.)… в этом я, по сути, с Россией. У нас есть проблема радикального исламизма, и я искренне считаю, что мы могли бы сотрудничать с ними против этого врага. У них эта проблема острее, чем у нас».
Прист попросила Флинна рассказать о его отношениях с RT. (Газета пишет, что RT — это «государственное российское телевидение»).
Флинн ответил: «Меня попросило мое лекционное бюро, LAI. Я выступаю с публичными речами и лекциями. Это было в России. Это была возможность произнести речь на платной основе. Мне столько-то платят. И лекционному бюро столько-то платят, на основе нашего контракта».
Прист спросила: «Вы можете сказать мне, сколько вы за это получили?»
«Нет», — ответил Флинн.
«Потому что не хотите оглашать информацию о своих гонорарах?» — поинтересовалась журналистка.
«Ну да, не хочу», — согласился Флинн.
«А в чем состояло ваше выступление?» — спросила Прист.
«Выступление состояло в том, чтобы дать интервью [корреспонденту RT] Софи Шеварднадзе. Это было интервью в присутствии форума [так в оригинале. — Прим. ред.], в зале было, наверно, человек 200. Мое предназначение там состояло в том, что меня попросили высказаться о радикальном исламе на Ближнем Востоке. Они меня попросили высказаться о том, что происходит в ситуации, которая развивается на Ближнем Востоке. /… / Договоренность о выступлении была достигнута до того, как русские пришли в Сирию, а это вообще-то было для меня интереснее… на одной из своих дискуссий я говорил об атаках во Франции… и о негативной роли, которую играл Иран там, где, как я думал, российская сторона могла бы вообще-то сыграть какую-то роль. Вот заявление, которое я сделал: «России следует склонить Иран к выходу из опосредованных войн, в которых он участвовал», и это должно было включать в себя Сирию, чтобы мы, остальное международное сообщество, смогли бы урегулировать ситуацию», — поведал Флинн.
«Вы регулярно появлялись в эфире RT?» — спросила журналистка.
«Я появляюсь на «Аль-Джазире», Sky New Arabia, RT. Мне не платят ни цента. У меня нет медийных контрактов. /…/ [У меня берут интервью] на CNN, Fox…»
Прист спросила: «Почему вы ходите на RT, это же государственная компания?»
Флинн задал вопрос: «Ну, а CNN — какая?»
Прист заметила: «Что ж, государство ею не управляет. Вы делаете скептические глаза».
Флинн возразил: «Ну, а MSNBC — какая? Я хочу сказать, вы тут не… что за компания «Аль-Джазира»? Что за компания Sky News Arabia? Множество организаций просило меня быть [платным] сотрудником, но я этого не хочу». «Я хочу, чтобы у меня была возможность свободно говорить о моих убеждениях», — добавил он.
«Позвольте спросить о том, как вы сидели рядом с Путиным… Потому что это символ», — сказала Прист. [По сообщениям прессы, Флинн сидел рядом с Путиным на торжественном ужине в честь 10-летия RT. — Прим. ред.]
«Ну да, знаю, скучища», — ответил Флинн.
«Но думали ли вы о том, как это будет воспринято…?» — поинтересовалась журналистка.
«Конечно. Никаких проблем у меня с этим не было. Чего я ищу, так это удостовериться, в моем понимании, я вижу страну, которая перестала уважать другую страну, и если у меня есть хоть какая-то сила духа, я могу поспособствовать тому, чтобы они поняли: в нашей стране есть люди, которые не станут извиняться за то, что мы есть мы. Мы не собираемся действовать мягкотело, когда считаем, что сделать кое-что необходимо. Я говорил очень твердо. Он прекрасно знает, что я сказал», — поведал Флинн.
«У вас с ним была личная беседа?» — спросила Прист.
«Нет, меня просто ему представили. Вот и все», — ответил Флинн.
Журналистка уточнила, просил ли Флинн посадить его за стол рядом с Путиным.
«Не-а. Я был там одним из гостей. /…/ Там были интересные персонажи. Я обнаружил, что это был прекрасный шанс узнать что-то новое. В том числе я узнал, что Путин вообще не уважает руководство США. У него нет уважения к руководству, а не к США», — сказал Флинн. Он пояснил, что узнал это «просто из разговоров, и по манере задавать вопросы, и по дискуссиям, в которых участвовал. Я отстаивал США и обнаружил, что люди гадали, что происходит в отношениях с США, и я говорил им, знаете ли: ну конечно же, я стоял за США. Но это трудно, когда люди не питают ни малейшего уважения к нынешнему руководству».
Прист попыталась завести разговор о деловых интересах, которые, по ее словам, есть в России у советника Трампа Картера Пейджа и главы его избирательного штаба Пола Манафорта.
«А как насчет супругов Клинтон? Если вы только об этом хотите говорить, я не хочу продолжать интервью», — заявил Флинн. Он добавил, что ничего не знает о деловых интересах Манафорта и Пейджа, а Пейджа даже не знает в лицо. «Посмотрите, какие деньги берет у стран прямо сейчас Global Clinton Initiative», — заявил он. «Это невероятный уровень коррупции», — считает Флинн.
Прист поинтересовалась, какие решения президента Обамы и госсекретаря Клинтон неприятно поразили Флинна, когда он был на военной службе.
«Ливия. Нерешительность или глупое решение», — ответил Флинн.
По его мнению, в президентство Обамы «не осознавалось, что мы столкнулись с идеологией, которая расширяется». «Система разведки говорила им, что эти организации растут, что идеология становится более радикальной и эти ребята переросли маленький Афганистан и Ирак с Сирией. Разведка выражалась очень четко и до сих пор выражается», — сказал Флинн. Он заявил: «Мне хотелось, чтобы нынешний президент дал этому врагу четкое определение, а он просто отказался». По словам Флинна, речь идет не о борьбе с экстремистскими движениями, а о подавлении идеологии, которая «в исламском мире — точно рак с метастазами», но Обама, по его словам, отказывается называть эту идеологию ее подлинным именем.
Прист напомнила слова Флинна в интервью: «Мы слишком много вкладываем в конфликты и недостаточно — в стабильность».
Флинн, поясняя свою позицию, привел пример с недавними бомбардировками США в Ливии. «Мы просто сбросили бомбы на кого-то, кого мы нашли, он там лидер», — сказал Флинн. По его мнению, это не устранит проблему, а к власти придут люди еще похуже. Он советует задуматься, как принести стабильность в конфликтные регионы.
Упомянув о НАТО, Флинн заметил: «Почему три четверти НАТО ничего не платят, и им это сходит с рук? Они обязаны оплачивать свои счета. Мы много сделали для этих стран в течение почти пятидесяти лет». Что до Ближнего Востока, то Флинн считает, что США должны поддержать призыв президента Египта Ас-Сиси к «революции в исламе». Он попросил бы некоторые страны «справиться с болезнью, засевшей внутри их идеологии».
Флинн категорично заявил, что не хочет никаких должностей в правительстве. «Мне нравится служить моей стране», — заявил он. «Я мог бы работать мойщиком посуды и быть счастливым», — заверил Флинн.