Пелевин гарантирует Украине общий П…
Отмените публикацию о основаниях всемирного мирового кризиса. Не читайте о том, что вскоре население земли начнет болеть из-за нехватки еды.
Признайте, что в то же время вашу голову для начала приезжают в наиболее низкие эгоистичные идеи («гм, прекрасно, что я не сократился, впрочем мой начальник — г…однако»).
Знаменитые и незнакомые специалисты по психологии в 1 голос заявляют, что нас интригуют лишь 2 группы вестей: страшные вести о приглядевшихся лицах и фактически страшные вести. С первыми все понятно – низко поднимаются, вскоре с треском упадут вверх. Вести о вторых подбадривают, не вызывая чистосердечного соболезнования. Всегда очень приятно понимать, что кому-то еще хуже.
…Рецензии на свежий кинофильм по мотивам пелевинской книжки «Generation П» не записываются ни там, ни сям. Пелевин – популярный беллетрист, однако титул «самого авторитетного интеллектуала России-2009» приносит большой аудитории уважительное почтение и зевоту. И затем, так как книжку обнародовали в 1999-м, а кинофильм оказался в прокате 12 лет спустя. Кинофильм о доверчивых 90-х и неинтересном, вымирающем от собственного занудства поколении П., которое отныне представляется чем-нибудь древнейшим. Вы желаете сообщить, что кому-то это до сегодняшнего дня вполне может быть любопытно? И вообще, что тогда Пелевин мог понимать о нашем твердом 2011-м?
Чтобы оставить все колебания в потребности приобретения билетов, маркетинговый баннер кинофильма рассчитан на наиболее молодых, однако принимающих собственные стипендии и экономическую помощь «снаружи». Все оформлено примечательно, неуступчиво красно-черно, в че-гевара-стилистике. Пелевин – огромными буквами, а за ними явно толпятся жесткие «критики», «которые в 1 голос…», «о его книжках, которые заслужили большое…» и «отобразили взгляды поколения…». И воткните куда-либо таинственный «умный шарм…».
И тогда мужчины и девчонки отменяют в сторонку собственные айподы, запасаются пивом и пускаются «умственно тусить» в кинозал.
В кинофильме есть все, что необходимо: сюжет и действие, очень много деревянного юмора и много мата. Но также и «умняка» – завались. Знаки, легенды, переклички с зороастрийской и шумерской мифологией, вавилонская башня не предоставят томить, также как и сам главный герой с необычным названием Вавилен Монгольский и необычной для 90-х, а нынче нравственно старой специальностью копирайтера (в кинофильме — модно-неопределенный «креатор»).
Мужчины и девчонки, смущенные афишей и названием Пелевина, идут на ржачное удовольствие, однако выходят из кинозалов обалдевшими.
Что это? Массивные жалобы на отечественную версию «Матрицы»? Однако детали телевизионного и остального манипулирования в кинофильме чересчур явны и пыльно декоративны, чтобы думать их истинной базой отличного кинофильма. В то же самое время, прикол о реальных перипетиях Вавилена то и дело спотыкается о рассуждаловки, а это препятствует выпивать пиво и приобретать общее наслаждение от просмотра забавного кинофильма в обнимку с девчонкой.
В чем здесь дело? Вроде, не такой идиот Пелевин, чтобы всовывать в книжку гору не нужных знаков и деталей. Так как была же некая мысль, на которую это должно работать? Однако головной мозг не включается, а при попытке насильственного осмысления — зависает. И остается чувство недопонятости, недосказанности.
А все дело в том, что хихикать над кинофильмом Generation П – все равно, что хихикать над землетрясением в Японии либо голодающими в Африке, размышляя, что до нас не доживет. Доживет, и что-то похуже. , в общем-то, докатилось. Мы – утопаем. Утопаем весьма давно, и как раз про это книжка и кинофильм Generation П., которые едва ли стали неактуальными за прошлые 12 лет. И более того, год исхода экранизации весьма символичен.
Финансовый упадок лишь оборвал накрывала условной устойчивости и благоденствия, оголив основную неприятность: безбожие. Как раз в настоящее время мы волнуемся еще одну переоценку ценностей, опять поняв, что жили не в подлинном, а синхронном мире.
Нам не свезло – мы живем в критериях всемирного мирового кризиса. Нам свезло, так как мировой кризис – это вероятность образования свежих социальных мыслей, так как старые больше не работают. Такой мыслью в некоторой степени был СССР, однако он распался, что олицетворяет в кинофильме вавилонская башня.
Печаль Пелевина по прошлому – не идейная, а разумная. Был взгляд в возможность и некая технология ценностей. Отныне в будущее смотреть не хочется, поскольку чересчур уж зловещее это занятие. В истинное – гадко. «Само
место, куда были нацелены эти прошлые взгляды (взгляд так как всегда неизвестно куда нацелен), стало закрываться и пропадать, пока от него не осталось лишь микроскопичное пятно на ветровом стекле разума».
Отныне все намного хуже, говорит Пелевин, который скучает по СССР не более, чем Робинзон, брошенный в открытый тихий океан, грустит по паленному солнцем нежилому острову – хоть некая защита.
«Монгольский довольно часто представлял себе Германию 40 шестого года, где врач Геббельс истерично кричит по радио о пропасти, в которую фашизм завлек цивилизацию, прежний комендант Освенцима возглавляет комиссию по отлову эсэсовских преступников, генералы СС просто и вразумительно рассказывают о свободных ценностях, а возглавляет всю лавочку смекнувший, в конце концов, гауляйтер Западной Пруссии. Монгольский, разумеется, недолюбливал русскую власть в большинстве ее проявлений, однако все-таки ему было неясно — стоило ли заменять империю зла на банановую республику зла, которая ввозит бананы из Финляндии».
Отныне опоры нет нигде. Лишь стремление всегда запрятываться от жизни и благоприятно жечь себя в свежих условностях и знаках, не поспев толком вырваться из бывших. Этим и занимаются всегда герои кинофильма, любой со своей точки зрения. Скрываются за видами.
Отчего мы так жили? Опасались самих себя, предпочитая верить во что-нибудь, сделанное не нами. В богиню Иштар либо легенды и виды героев русской эры.
Отчего мы так живем? Опасаемся самих себя, предпочитая верить во что-нибудь, сделанное не нами. В марки и тренды, соцсети и сегодняшних кумиров вроде Ренаты Литвиновой, которая эпизодически возникает в кинофильме в негармонично рената-мифу небольшой функции — будто бы как раз с пояснительной задачей. Наша жизнь напичкана знаками не меньше, чем во времена СССР. Просто отныне их стало больше, и стоят они дешевле. Я употребляю, означает, я – присутствую.
Кумиры до сих пор необходимы – мы так организованы, что испытываем в них необходимость и не можем избавиться. Чтобы ощутить себя жизненными, нам необходима власть, необходимо стать земными супругами богини Иштар, владеть специальными добавочными знаками и символами, которые кем-то придумываются и всегда ошибочно трактуются. Так даже более удобно.
Главный герой также обзаводится ими. Вавилен верит в сжатую пачку от сигаретных изделий «Конгресс», знак с Че Геварой еще что-нибудь. Его друг верит в силу грибов-мухоморов. Его работодатели – в силу действий и разработанные ими виды. Дошло до того, что персонаж Михаила Ефремова верит не в самого себя, в собственное 3-D изображение, встроенное в телерекламу. Лишь так он ощущает, что проживает – смотря на себя в цифровой массе людей. И они все нуждаются в таргет-групп – герои кинофильма предпочитают верить во что-нибудь, опробованное на ком-то.
Данная постоянная стремление за ненатурально сделанными видами ведет к синтетическому образу всей жизни, который просто надевается по утрам, как наряд. Мы ищем истины о себе где угодно, только не внутри себя самих.
Вследствие этого герою Пелевина говорят легенду о Семурге:
— Была такая книга у аль-Газзави. «Конгресс птиц». Это о том, как 30 птиц полетели находить птицу по имени Семург — короля всех птиц и знаменитого мастера.
— А для чего они полетели находить короля, в случае если у них был конгресс?
— Это ты у них спроси. И затем, Семург был не только владыкой, еще и источником знаменитого познания. А о конгрессе так не заявишь.
— И чем все закончилось? — спросил Монгольский.
— Когда они прошли 30 тестов, они узнали, что слово «Семург» обозначает «30 птиц».
— От кого?
— Им это заявил духовный голос.
Кто такие эти люди, выбравшие пепси? «Происхождение П» имеет отношение не только лишь к 90-м и другим временам, поскольку продолжает плодиться. П – это мы.
…И немногие, как Вавилен, в конечном итоге понимают, что для них высочайшим счастьем было бы стать каким-либо персонажем из рекламы пива, который просто шагает вперед по собственной проезжей части жизни. Попытается, передохнет, попытается, проходит далее. Чтобы быть на самом деле удачным, незачем ни знаки, ни кумиры.